Тревожность у детей


Тревожность у детейБез сомнения, основным средством «лечения» детской тревожности является повышение самооценки ребенка. Ему надо помочь поверить в свои силы, в свои способности! Надо и помогать ему находить ситуации, где он будет одним из лучших. Хвалить как можно чаще, не скупиться на выражения любви и нежности. Тревожного ребенка не страшно перехвалить — он все равно относится к похвалам с некоторым недоверием. Его очень непросто убедить в том, что он действительно хороший. Для этого нужно набраться терпения, изобретательности, такта и, главное, помнить: любые попытки повысить самооценку ребенка должны базироваться на тех же «трех китах»: честности, доверии и безусловной любви взрослых.

И наконец, чтобы тревога стала конструктивной, необходимо обучить детей навыкам саморегуляции, то есть умению анализировать тревожащие ситуации, заранее планировать свое поведение в подобных случаях, видеть ошибки и принимать их к сведению в дальнейшем. Детские (а равно и наши с вами) переживания тем настоятельнее побуждают к конструктивным действиям, чем яснее и понятнее ситуация, в том числе ситуация неудачи (двойки, наказания и т. д.). Поэтому хотя бы просто объяснить ребенку, за что снижена оценка, почему не удалось то или иное дело,— значит сделать важный шаг к снижению его излишней напряженности.

Конструктивная тревожность в отличие от деструктивной всегда направлена на преодоление обозначенного препятствия, и взрослый в этом случае может помочь ребенку понять, что же, собственно, это за препятствие (неумение, недостаток и т. п.) и как его можно преодолеть.

Чем шире круг интересов ребенка, чем больше у него разных сфер общения, тем больше шансов, что хотя бы в одной из этих сфер он и сможет себя показать. И тем больше вероятность, что тревога, даже и возникнув, приобретет конструктивный характер.

Поэтому нельзя, неправомерно подчеркивать важность какой-нибудь одной стороны жизни за счет других: «Для тебя главное — хорошо учиться, а все эти кружки, друзья, подруги — дело последнее». Школьнику все нужно: и учеба, и игра, и труд, и спорт, и отдых. Богатство значимых сфер жизни позволяет ему при неудаче не замыкаться на пониженной самооценке, не считать любую неприятность крушением личности, а любую двойку — крахом всей жизни.

Прекрасным способом является постепенная «иммунизация» тревожного ребенка против будущих (неизбежный в жизни!) поражений осторожным введением неудач в его личный опыт — подобно тому, как введение ослабленного вируса предохраняет против вируса натурального. Вероятно, лучший и самый безопасный вариант этого — разного рода игры, достаточно значимые для ребенка. Эти дозированные неудачи, однако, должны, во-первых, происходить на фоне удач (чтобы не понизить самооценку), а во-вторых, анализироваться (чтобы ребенок понял, где совершена ошибка). И очень хорошо, если у него выработается игровое отношение ко всем этим успехам и неуспехам: дескать, сегодня проигрыш, завтра выигрыш, «такова спортивная жизнь», никакие победы и поражения не имеют абсолютной цены.

Однако «лечение неудачами» должно быть осторожным. Известны эксперименты, в которых у совершенно нормальных взрослых людей вызывали состояние беспомощности, требуя от них решения задач, которые на самом деле не имели решения. Серия безуспешных попыток приводила к тому, что теперь уже легкие задачи, с которыми эти люди обычно справлялись без труда, стали для них неразрешимыми...

Как предотвратить такое влияние неудач? В тех же экспериментах попробовали перед неразрешимыми задачами давать задачи очень простые — как бы досыта накормить людей успехами перед будущими неудачами. Результат оказался обескураживающим: внезапный переход от непрерывных удач к убийственным неудачам только усилил беспомощность испытуемых.

Таким образом, ни сплошные победы, ни сплошные поражения не дают должной закалки. Вот если дать испытуемым разные задачи — легкие и трудные, требующие разных усилий, то, оказывается, тогда неуспехи и переносятся наиболее безболезненно — такие испытуемые уже пережили и радость, и огорчение, познакомились и с провалами, и с победами; ни то, ни другое им не кажется концом света.

Наша цель — не избавить ребенка от всех тревог, а научить его разбираться в причинах своих переживаний, не впадать в отчаяние в сложной, запутанной ситуации, а искать и находить решение задач, которые будет ставить перед ним жизнь.

Жизнь ребенка во многом не похожа на нашу, взрослую жизнь. Как правило, мы живем в устойчивом, хорошо знакомом нам мире, ежедневно сталкиваемся с одними и теми же трудностями и привыкаем разрешать их одними и теми же, хорошо усвоенными нами, привычными способами. А вот наши дети сталкиваются с чем-то новым, неизвестным ежедневно; на каждом уроке они должны усваивать новые знания, новые способы умственной деятельности.

Но чтобы что-то узнать, нужно сначала понять, чего ты не знаешь, то есть необходимо обнаружить в себе недостаток знания, противоречие между реальным миром (физическим, географическим, историческим) и своими знаниями об этом мире. Лишь после этого можно, овладев новыми знаниями, преодолеть это противоречие.

Таким образом, человек никогда не переходит от незнания прямо к знанию. Нет: от незнания мы переходим к осознанию своего незнания (вспомним Сократа: «Я знаю, что я ничего не знаю») и лишь на этой основе можем достичь знания. И чем быстрее мы движемся по дороге познания, тем чаще мы сталкиваемся с ситуацией, когда наши прошлые знания, в которых мы были так уверены, оказались недостаточно состоятельны и должны подвергнуться переоценке. Процесс познания противоречив по своей сути — как на передовых рубежах науки, так и на начальных ее ступеньках, где делает шаги первоклассник.

Но ведь именно противоречие — это то, чего не может вынести ребенок с высоким уровнем тревоги. Оно воскрешает в его душе ситуацию невыносимого для него конфликта. Вот почему для успешной учебы очень важно научить ребенка сосуществовать с тревогой и побеждать ее.

У эмоционально неустойчивых детей все непонятное, неизвестное вызывает страх.

Полностью снять тревогу можно, только устранив все трудности. Однако учение и развитие личности наилучшим образом протекают не тогда, когда тревога близка к нулю, а когда она находится на оптимальном (не слишком высоком) уровне и когда ребенок обучен способам борьбы с нею.

Наиболее низок уровень школьной тревожности не у хорошо успевающих ребят, а у троечников. Это связано с тем, что для плодотворной работы, для гармоничной, полноценной жизни необходимо и о чем-то беспокоиться. Такая тревога не изматывает человека, а задает стимул его деятельности, выполняет роль дрожжей в тесте, не парализует человека, а, наоборот, мобилизует на преодоление препятствий и решение задач. Такую тревогу называют конструктивной. Она придает оригинальность решению, блеск - выступлению, уникальность - замыслу.

Определить, является ли тревога конструктивной, можно, понаблюдав за ребенком в ситуации, требующей максимальной активизации его возможностей.

Обеспечить такую конструктивность может умение оценить тревожащую ситуацию спокойно, без паники разобраться в ней, понять, в чем действительная трудность положения или задачи. С этим же тесно связано умение анализировать и планировать собственные поступки. Организованность, навыки саморегуляции позволяют не только справиться с тревогой, но и найти выход из ситуации, которая дает все основания казаться безвыходной.

...Педагог из Литвы П. Нормантас, путешествуя ранней весной на лодке по Аральскому морю, решил ненадолго, всего на несколько минут, выйти на берег на одном из крошечных островков. Этих минут оказалось достаточно, чтобы внезапная волна сорвала и унесла в открытое море небрежно привязанную лодку со всем снаряжением и продуктами. На берегу остались подводное ружье, комплект для ныряния (а вода почти замерзает!), два ножа, часы, документы — и почти никакой еды. Деревьев на острове нет, и сделать плот не из чего. Рыбаки появятся в этих местах не раньше чем через два месяца. Медленная голодная смерть неизбежна.
С поразительным хладнокровием Нормантас разрабатывает единственно возможный план спасения. Несколько дней можно жить без еды. За это время он должен — обязан! — стать «моржом», приучить себя плавать и свободно нырять в ледяной воде: только тогда подводное ружье даст ему единственный шанс на выживание. План тренировок, где неудача равносильна гибели, выполнялся им с железной последовательностью: ежедневный двухкилометровый бег и плавание — каждый день на 30 метров дальше, чем вчера, невзирая на головокружение, слабость, галлюцинации... На одиннадцатый день голодания пойман первый сазан! Еще через шесть дней путешественник окреп настолько, что уже мог преодолеть 700 метров, отделявших его остров от другого, побольше и поближе к материку.

Разработан новый, столь же четкий план — переплывая от одного острова к другому, приближаться к берегу. Через полтора месяца после катастрофы, покрытый болотным илом, похудевший на 15 килограммов Нормантас выбрался на берег в районе Кунграда.

Большое количество наблюдений показывает, что люди, обладающие хорошо развитыми навыками саморегуляции, самоорганизации, при наличии тревоги выполняют сложные задания даже лучше, чем без тревоги. Так, парашютисты в состоянии тревоги делают меньше ошибок, чем если бы такого состояния не было, спортсмены с высоким уровнем тревоги во многих видах спорта выступают успешнее, чем их коллеги с низким уровнем; у студентов во время экзаменов прием лекарств, снижающих тревогу, ведет не к повышению, а, наоборот, к снижению успешности. Как правило, люди с высоким уровнем способностей, особенно творческих способностей, отличаются и достаточно высоким (хотя и не чрезмерным) уровнем тревоги. Это и не удивительно: ведь именно конструктивная тревога задает человеку то ощущение собственного несовершенства, неполноты своих достижений, относительности своих успехов, то священное недовольство собой, без которого невозможна творческая деятельность.

Но чем меньше ребенок, тем настоятельнее необходимо заботиться об уменьшении его тревоги. Подростку, а тем более старшему школьнику относительно высокий уровень тревожности может даже оказаться полезным, но тревогу младшеклассника следует снижать во что бы то ни стало.

А ведь мы часто поступаем как раз наоборот! Именно потому, что малыш особенно чувствителен к эмоциональным воздействиям, мы часто пользуемся его тревогой, чтобы подстегнуть его, когда нам кажется, что его достижения не соответствуют нашим желаниям. Нередко при этом мы добиваемся видимого успеха: такой ребенок, естественно, старается выкладываться изо всех сил, успеваемость его повышается, но — только поначалу. Чем старше он станет, чем сложнее окажутся предметы, которые он проходит в школе, тем скорее его ждут неудачи. Ведь теперь от него требуется думать, самостоятельно мыслить, а он умеет только стараться.

Следовательно, задача воспитателя заключается не в том, чтобы изгнать тревогу и добиться абсолютного душевного покоя ребенка, а в том, чтобы, во-первых, не позволять тревоге подниматься выше определенного уровня, а во-вторых, дать ребенку средства для конструктивного ее преодоления.

Каким же образом решается эта двойная задача? Когда ребенок еще мал, это, казалось бы, делается просто. Родителям ни в коем случае нельзя манипулировать детьми, перетягивая их на свою сторону, как канат. Взрослый, которому по-настоящему дорог ребенок, не станет «в лоб» атаковать мнение другого взрослого, к которому ребенок также прислушивается. Нельзя ставить маленького человека перед выбором: «Ты чей сын — папин или мамин? Кого больше любишь — папу или маму?»
Когда ребенок приходит в школу, почти вровень с родителями мгновенно становится авторитет учителя. Родителям и учителям ни в коем случае не следует затевать «войну». Такая борьба грозит не только высокой тревожностью, но и полным «крушением» авторитетов и безверием ребенка. «Мы в ответе за тех, кого мы приручили»,— сказал Сент-Экзюпери...
Взрослому хорошо бы не демонстрировать кричащих противоречий в своих поступках. Если сегодня мы зачеркиваем то, что провозгласили вчера, нужно честно объяснить ребенку почему. Честность и искренность взрослых — вот одна из важнейших основ его эмоционального благополучия. Понятно, что порой быть честным с собой очень нелегко, однако надо стараться — во имя растущего человека.


И самое главное — необходимо ребенку доверять. Человек, которому доверяют, спокоен, уверен, умеет оценить себя по достоинству. Доверять ребенку — значит оставлять за ним право на собственный поступок, на награду или расплату за него. Конечно, взрослый может (и обязан) дать сыну или дочери совет, но ни в коем случае нельзя считать виной и проступком, если этот совет не был принят и воплощен в жизнь.

Доверяя нашим детям, мы должны доверять и их выбору. С кем они дружат, куда ходят, чем занимаются — это их личное дело. Искренние и глубокие контакты ребенка со взрослыми нужны не для контроля, а для помощи, не для вмешательства в дела ребенка (это уже не помощь, а предательство), а для эмоциональной поддержки.

Если мы видим, что ребенок где-то «нажил» эмоциональный срыв, его что-то гложет, он стал нервным, раздражительным, поступим совсем не так, как принято поступать. Не будем выяснять причины, требовать лучшего поведения, иного к себе отношения, а сами пойдем ему навстречу, лишний раз похвалим, обнимем: «Мы — с тобой, в нас можешь быть уверен!»

Честность взрослых и доверие к младшим — вот «два кита», на которых стоит эмоциональное благополучие детей. «Третий кит» — безусловное принятие ребенка таким, каков он есть. Ребенок должен быть любим не за отметки, не за достижения, а просто так — без всяких условий. Ругая ребенка за лень и неуспеваемость, не забудьте сказать, что уверены в его возможностях, что цените его и тем более огорчены сложившейся ситуацией. Ребенок должен знать: он хороший, любимый и будет таким всегда. Пока взрослый не разобрался в причинах того или иного поступка, ему лучше руководствоваться принципом презумпции невиновности и не относиться к ребенку как к злоумышленнику. Хуже не будет!


Поделиться с друзьями:

Другие новости по теме:



Загрузка...

© 2010-2021 MyLittles.Info © Копирование материалов с сайта без активной ссылки на источник запрещено.